Глава 3. Дом, улица, консьерж и боги.

— В любом мире есть нечто такое, что не может и не должно принадлежать ему. — Голос Фрае Биороб прозвучал немного устало. Ей не очень хотелось говорить на эту тему, однако ситуация требовала разъяснений. Идущая рядом Лея выжидающе смотрела на неё, предвкушая продолжение рассказа.

Наши герои шествовали по тихой ночной улице. После недавней заварушки ближайшие улицы враз стали тихими: и жильцы, и прохожие предпочли не искушать судьбу и от греха подальше затаиться. Даже окна почти не горели. Двери и витрины многих баров и клубов, обычно работающих круглые сутки, сейчас были заперты и задраены металлическими шторами. Казалось, Город вымер. Фрае и Лея держались впереди, Лебон брёл за ними. За последние минуты он не проронил ни слова, переживая свою потерю.

— Поскольку подобные объекты нарушают ход событий, — продолжила Фрае, — мир противится их существованию. Он отторгает их. Хаос, вызванный тем, чего быть не должно, в конце концов уступает и сливается с миром.

Она негромко вздохнула.

— А перед возмутителем спокойствия возникает блондин с пустыми глазами. Ловцы устраняют все «неисправности» и выносят всё самое необычное, всё самое невероятное и невозможное за пределы миров. — Она широким жестом обвела окружающую улицу. — Сюда, в бесконечный город.

Лея понимающе кивнула.

— В общем, все мы здесь — просто невероятная коллекция невозможного. — подытожила женщина-биоробот. Покосилась на следующего за ней юношу и хмыкнула. — Правда Лебон утверждает, что он попал сюда по ошибке.

Словно очнувшись от каких-то мыслей, Лебон вскинул голову и уставился на девушек.

— Сейчас речь не обо мне! — раздражённо заявил он. — Я хочу знать, Лея, что там только что произошло?

Не ожидавшая такого вопроса Лея Ф. удивлённо взглянула на парня, потом на Фрае, как будто та могла дать ответ.

— О чём это ты? — осторожно поинтересовалась она. — По-моему, ничего страшного не случилось.

Лебону стало не по себе. Перед его глазами вновь встало увиденное пару минут назад на запруженной разгневанным народом улице. Как опасно сузились глаза Леи — и как она, выдохнув «Мне надоело просто стоять здесь и слушать этих уродов!» вскинула меч и бросилась навстречу жильцам. Как меч взлетел вверх, на миг распустившись в воздухе веером ажурных росчерков клинка — и брызнула кровь, а улица огласилась истошными воплями и призывами к спасению… И после такого она ещё спрашивает, «что случилось»?!?

— А-а! — Лея между тем поняла, о чём говорил парень. — Да кого это волнует?!? Фрае как раз до самого интересного дошла. Из тебя же слова не вытянешь, а я хочу знать, что здесь творится.

— Ну в самом деле, Лебон! Чего ты к ней пристал? — вступилась за девочку Фрае. — У неё был непростой день. А в переулке всё в итоге хорошо закончилось. Серьёзных повреждений никто не получил. Пальцы и носы — да это всё в регенерационной им залатают бесплатно. — Она напустила на себя строгий вид. — А сейчас перестань ворчать и не перебивай меня. Я рассказываю историю.

— Фрае, ты не перегрелась случаем? — Лебон вопросительно задрал бровь. — Они же практически мои соседи! Думаешь, это всё улучшит мою репутацию? — Переулок, ставший местом баталии, и впрямь располагался не так далеко от дома Лебона.

— Слушай, да что с тобой? Я тебя не узнаю. Ты чего так паришься?

— Просто ты начала говорить о нём самом. — робко, словно не до конца уверенная в своём мнении, предположила Лея. — А Лебон этого почему-то жутко стесняется.

Фрае вопросительно взглянула на друга.

— Ничего я не стесняюсь. — буркнул Лебон, одёргивая воротник. — Но надеюсь, что когда-нибудь народ здесь перестанет обсуждать меня. — Ему не хотелось ввязываться в спор с Фрае. Парня раздражало не то, что андроидная девушка постоянно старалась наставить его на путь истинный в любой трудной ситуации. Его раздражало то, что она практически всегда оказывалась права.

— Чего захотел!?! Ты здесь знаменитость, поэтому о тебе трепаться будут всегда. — Лицо Фрае посуровело, голос стал наставительным, словно у учительницы, выговаривающей бестолкового ученика. — Человек, обвиняющий Ловцов в том, что они по ошибке запрятали его — самого обычного — сюда, всегда будет вызывать толки. Я уже не говорю о твоём желании сбежать отсюда.

Лебон негромко кашлянул, словно собирался сказать что-нибудь язвительное, но в последний момент передумал.

— Заметь, я до сих пор этого хочу, но из-за всей этой шумихи внимание со стороны Ловцов мне обеспечено. А это никак не способствует побегу! — Он остановился у ступеней одного из домов, расположенного словно бы наособицу — в отличие от большинства других зданий, подпёртых с боков соседними постройками. — И кстати, мы пришли.

— Ого! Неплохо! — Подойдя ближе, Лея задрала голову, разглядывая дом Лебона. — Видать, ты и в самом деле знаменит.

Дом и впрямь смотрелся впечатляюще. Это внушительное шестиэтажное строение было возведено в манере ушедших веков и выглядело так, словно неведомый архитектор задался целью совместить практичность современного многоквартирного дома с вычурностью старинных особняков — и мрачной величавостью древнего зиккурата. Надо сказать, затея вполне удалась. Двухступенчатая башня возносилась над улицей, увенчанная короной из четырёх усечённых каменных шпилей по углам крыши. Высокие дворцовые окна обрамляла сложная лепнина; из стен выступали застеклённые лоджии. На уровне четвёртого этажа на флагштоках лениво колыхались несколько стягов, что делало здание немного похожим на крепость какого-нибудь диктатора. Ни цвета, ни изображений на стягах в сумерках было не различить: поэтому с тем же успехом они могли оказаться сушащимся бельём.

Дверь подъезда под навесным козырьком выглядела вполне обыденно, разве что была снабжена зарешеченным окошком. Табличка на козырьке гласила: «Улица Лени, д. 48». Лестница у подъезда была украшена по бокам двумя изваяниями из чёрного камня. Правое изображало величавого льва, улегшегося на постамент и сложившего перед собой лапы; левое — злобного беса с шипастыми крыльями за спиной, тянущего корявую клешню навстречу посетителю.

— Да щаз! Это только снаружи круто выглядит. — усмехнулся Лебон. Как раз в этот момент дверной замок лязгнул.

— Опасайся его консьержа. — повернувшись к Лее, вполголоса бросила Фрае. Она хотела добавить ещё что-то, но не успела: дверь подъезда отворилась наружу.

— Добрый день, господин Лебон, Фрае. — ровным голосом произнёс тот, кто появился на пороге. — Я искренне сочувствую Вашему горю, господин Лебон, но надеюсь, это не отнимет у Вас разум.

— Привет, Клод. — проронил Лебон. — А ты-то как узнал об этом?

— Эс Кей заходил. Он и рассказал последние новости. — отозвался консьерж. Лебон невольно цокнул языком. Эс Кей значит… И как только успел? Всего пара минут прошла ведь. Вот проныра!

— Какой-то он странный. — боязливо шепнула Лея.

— Говорю тебе, он — опасен. — так же полушёпотом отозвалась женщина-биоробот. Лея внимательно поглядела на консьержа, стараясь оценить степень его опасности.

Честно говоря, она ожидала совсем другого. Ей при слове «консьерж» представлялся кто-то вроде дворецкого в приличном особняке — благородный пожилой господин с седыми усами, в чёрном смокинге на бархатной алой подкладке, с непременными золотыми запонками на манжетах. Или наоборот — сутулый старичок, ютящийся в каморке под лестницей и помнящий времена какой-нибудь осады или блокады. Однако тот, кто сейчас стоял в дверном проёме, привалившись к косяку и держа в руке кофейную кружку, не походил ни на одного из вышеописанных типажей. Скорее он выглядел как человек, который весь последний год провёл на диване перед телевизором, отлучаясь только на кухню и в туалет.

Роста незнакомец был высокого, на добрую голову выше Фрае. Особо могучим телосложением он не отличался, скорее даже напротив — на первый взгляд мог показаться хилым и тощим, учитывая его манеру сутулиться. Однако первое впечатление было обманчивым: под кожей плеч явственно угадывались крепкие, как древесные корни, мышцы. Сам консьерж выглядел изрядно помятым, словно до этого спал в одежде. Светлые волосы были взлохмачены и торчали безо всякого намёка на причёску. А вот лицо…

Лицо этого человека производило странное впечатление. Угловатое, широкоскулое, с впалыми щеками, поросшими колючей щетиной, с узким тонкогубым ртом. Большие светло-серые глаза выглядели запавшими; во взгляде читалось равнодушие и лёгкая скука. Странность же заключалась в том, что на лице этом отсутствовал нос! Не было ни шрама, ни безобразной сифилитической впадины — только гладкий участок кожи вместо носа. Создавалось впечатление, что этой немаловажной детали анатомии у странного незнакомца не было никогда. В довершение всего одет консьерж был в тренировочные брюки с растянутыми коленями и светлую майку навыпуск, а обут в простые шлёпанцы. Левое плечо украшала странная татуировка: то ли глаз, то ли стилизованный знак восходящего солнца.

Новеллизация by Сергей Лактионов, 10.0 out of 10 based on 5 ratings